Святость и бесовщина молодежного подполья

фoтo: Гeннaдий Чeркaсoв

Эти зaмeтки нe былo ничeгo, крoмe сeрьeзнoгo рaзгoвoрa с Изрaилeм Aркaдьeвичeм, кaк мнe кaжeтся, крaйнe нeoбxoдимыx в сoврeмeннoм русскoм языкe учитeль.

«Ну скoлькo мoжнo вoзврaщaться к этим мрaчным стрaницaм отечественной истории? Что нового может рассказать нам автор, то, что написано В. Шаламовым и А. Солженицыным?» Такие заявления все чаще раздаются в последнее время, в том числе и в литературной среде, в которой находят свои педагогические основания для ухода от сложных вопросов истории.

В основном отношение ребенка к жизни должны лежать радость и удивление. Дети нуждаются в утешении, в максимальном избавлении от трудностей и горя. Излишне снова затягивать их набившие уксуса в начале девяностых годов говорить о «грехи отцов», в результате которых появились на навязанные комплексы вины, утеря гражданской идентичности и ослабление гордости за свою историю. Тема исчерпана — и точка!

Для меня несомненно, что ни одна тема, тем более такой, не может быть закрыта. С каждого нового поколения должны обсудить вопросы, которые трудно по-новому, находя правильные интонации, конечно, щадя детскую психику, но и не отклоняется от истины, которая на самом деле в состоянии принести утешение, по крайней мере, в том отношении, что вовремя — исторические уроки позволяют надеяться на меньшую вероятность повторения прошлых трагедий. И из-за этого рождаются дети и молодежь исторический оптимизм.

Дети, как губка, впитывает общественной атмосфере. Стремление к детские страхи, наши психологи в детском саду сообщила, что в течение последних двух лет первое место среди детских страхов, страх выйти из войны! Что и говорить о более крупных парней?

В книгах И. А. Мазуса взят верный тон повествования, где, по тонкому замечанию Г. С. Апельсин, мы видим историю о жизни человека, «видевшего много зла, но не накопившего зла в своем сердце. Это редчайшая, в наш век вывертов и чернухи книги для простоты и доступности крупиц счастья и в то же время памятник своего времени, история которого еще не написана».

Потому что это одна история из времени еще не был написан? А историко-культурный стандарт? А готовящиеся к изданию новой линии учебников? А вот так! В целом, философ права.

Остро переживаемая учителей, не потерявшими способность к рефлексии, потеря педагогических целей, мешающая построить внятную стратегию воспитания, — следствие невероятной расплывчатости понятий и определений, с которыми постоянно сталкивается российский педагог.

Духовность, патриотизм, верность традициям, национальной и культурной идентичности — кажется, что здесь можно возразить против начертанных в официальных доктринах достопримечательностей формирования личности растущего человека? Но как защититься от подделок, когда духовность на самом деле обращает клерикализмом, а как вера отцов юношеству представлена непримиримая вражда отцов друг к другу?

Свободно, без руля и паруса, плыть по волнам памяти, где путеводной звездой служит вполне объяснимая ностальгия по утерянному «советский рай», в первую очередь, чтобы приобрести форму, приятно телевизионного шоу «Старые песни о главном», а затем расширяется до масштабов прямого идеологического проекта «Имя России», в ходе которого неожиданно оказывается, что сограждан кровопийцы и диктаторов значительно мили Пушкина, Толстого и Чайковского.

На основе этой телевизионной социологии формируется представление о том, какую историю должны предложить взрослых и детей. В основе этого популистского подхода — стремление к достижению исторического консенсуса с опорой на доминирующие предпочтения большинства зрителей федеральных каналов. Но это мнимое единство, потому что консенсус достигается не на основе сиюминутных предпочтений, которые имеют свойство меняться. Еще более сомнительно, единства взглядов, при оценке прошлого, полученное путем замалчивания исторических травм и оправдания изуверства правителей.

В страну, где начинается гражданская война, палачи и жертвы часто находятся места, истинное единство, что в наш сложный исторический контекст, синонимично умиротворению, достигается другими способами. Одним из первых таких способов в его книгах, чужих на дух ненависти и злобы, карты И. Мазус.

Мужчина, попав в лагерную мясорубку за участие в нелегальной молодежной организации «Демократический союз», он сумел сохранить нравственное здоровье. Под репрессивный каток и он оказался именно горя желанием осчастливить человечество, выяснения подлинного социализма от сталинизма, объявление войны государству, которое обманывайте себя, извратив светлые идеалы. «Для меня, как и для моих коллег, настоящая история начинается только в 17-й год! Жизнь нам кажется огромной на поле боя, где человек может умереть каждый день».

Священная простота революционный романтизм! Сколько их было таких — «лобастых мальчиков невиданной революции» (П. Коган), большая часть из которых были убиты в первые месяцы войны. А те, кто достаточно удачлив, чтобы выжить, не сомневаться в том, что после войны все будет по-другому. Изжив в передней части страх, победители ведут себя раскованно, говорить, без оглядки на стукачей и транзитом следовали в ЛАГЕРЯ, где и встретиться с автором автобиографического повествования.

Вера в идеалы, готовы к самопожертвованию — эти черты святости, до сих пор вызывающие восхищение, благодаря которым и удалось выжить в кровавых сражениях. Все довоенное воспитание молодежи было направлено на их формирование.

Строительные блоки, с помощью которых возводилось здание советской идентичности, служит романтизация революционной земле. Именно она дала мощный толчок воспитания нескольких поколений.

Но любой земле и тем более братоубийственная война неизбежно генерируют бесовщину, что на мой прямой опыт опыт И. Мазус. Вербуя революционных подпольщиков в организации, руководитель делил их на пять, как мальчики, что такие клетки уже покрыта вся страна. В результате оказалось, что этих пятерок было только две: одна в Болгарии, а второй (неполный рабочий день) в Москве. Глубокой конспирации всегда открывает возможности для мошенничества. Антисоветская нечаевщина развивается по своей неумолимой логике. И когда девушка, собственностью воронежская пять, объявила о своем решении выйти из организации, ее было решено ликвидировать. Слава богу, что в исполнение приговор решимости не достаточно, ни руководители, ни исполнителя. Возникшие разногласия стали началом краха организации.

Бесовщину революционного подполья, как известно, безжалостно вывел на свет Ф. М. Достоевский. Утверждение святости ее членов была построена вся советская пропаганда и производное от него воспитание, дававшее отповедь «реакционному писателю». Кто прав в этом споре?

Отказа практически мучеников революционной веры был построен в массе свой открытый протест диссидентов, настаивавших на легальных форм сопротивления, исключавших аморальные основой большевистские методы преобразования жизни. Но и они были в лагеря, тюрьмы и ссылки, готовность самопожертвования во имя благородной идеи. Так как репрессий были вынуждены прибегнуть к заговор со всеми вытекающими из нее психологические и моральные последствия. Высоко оценивая их, генерал и диссидент П. Григоренко по-военному кратко выскажет свою позицию: «В подполье можно встретить только крыс».

Не только. Молодежь подземных и лагерь опыт И. Мазуса, учитывая что он занимается до конца жизни, отрицает эту категоричную точку зрения. Святость и бесовщина неразделимы, как свет и тень, в глухие периоды истории, когда люди начинают задыхаться в затхлой общественной атмосферы, а власти предержащие перекрытия правовые возможности для свободного изъявления не совпадающей с официальной точки зрения. Тогда неизбежно появление мальчиков и девочек с чистыми ликами, готовы жизнь положить на алтарь благородной идеи.

Неизжитое детство — признак педагогической проблемы, даже в том случае, когда сам выиграл этот дар вряд ли не догадывается. Этот скрытый педагогический потенциал призвал И. Мазуса-писатель исследовать молодежные подпольные организации и группы, начиная с двадцатых годов прошлого века, и включать в это исследование на современных подростков — моих учеников.

Но простые пути для открытия истины необходимы и в работе с детьми.

Уже, как пожилой человек, выступая перед подростками, Израиль Аркадьевич отказывается говорить о мрачных подробностей лагерного быта. Вместо этого я взял в руки баян и предложить, чтобы слушать песни, которые пелись в бараках. Постоянное стремление общаться с юношеством, в который мы с ним и собрались, было глубокие корни и серьезные основания.

При работе с ними короткий правда Мазус неизменно удлинял. С невероятной силой веры допуска в архивы фсб для изучения деятельности нелегальных молодежные организации, группы и кружки (1926-1953) и вовлек в этой деятельности, исследования и здоровой.

Не скрою, первоначально у меня были опасения, не будет ли эта архивная работа к депрессивному, как подростки. Но сомнения быстро рассеялись. Напротив, достоверную картину прошлого зиждется их понимание истории, и, самое главное — помочь извлечь правильные уроки, в название что Израиль Аркадьевич и затеял эту работу. Бесконечно жаль, что сегодня такой, как говорят психологи, деятельностный подход к постижению истории назад. Ребят распирало от гордости, когда вышла в свет книга И. Мазус установил имена своих молодых коллег.