фoтo: aлeксaндр Aстaфьeв
— Устaнoвкa рoстoвыx фигур пaтриaрxoв вoкруг xрaмa «Xристa Спaситeля» — oчeнь стрaннoe и нeoчeвиднoe рeшeниe, — рaсскaзaл «МК» Eлизaвeтa Лиxaчeвa, директор столичного Музея архитектуры имени Щусева. — Аналогов такому прославлению в истории искусства нет и не было. Так никогда не делали, и это не комплимент.
Ближайшая аналогия проекта, по словам искусствоведа — римской галереи портретов предков. Такие скульптуры — как правило, бюсты — могут быть в различных увидеть в Капитолийских музеев. А один из самых живописных — портрет вольноотпущенника Луция Цецилия Юкунда — в виде слепка стоит в Римском зале ГМИИ имени Пушкина. Это настоящая, фотографически точный портрет — с переломанным носом, бородавками и другими «особыми приметами». В средние века богатые и знаменитые люди переключились на живопись, но иногда организованы и скульптуры, — говорит Лихачева. Размещены они, как правило, на специально отведенных местах в замке и были предметом гордости владельцев этих замков.
Духовные фигуры также стали модели для скульптур. Объемные портреты римских пап делал даже самый большой из итальянских скульпторов — Джованни Лоренцо Бернини.
Это не портреты
— Есть один нюанс, точнее, даже два. Во-первых, большинство изображений, имеющихся на установке, портреты не были, — говорит директор Музея архитектуры. Они представляют собой изложение некоторых, кто сейчас живет скульпторов и клиентов о том, как выглядят патриархов прошлого. А на что опирается скульптор, если достоверных изображений патриархов старого времени — от Иова до Адриана — просто нет? Из-за отсутствия традиции светской живописи максимально реалистичные портреты-парсуны — очень специфический жанр. Но и эти портреты были доступны для всех патриархов. И реконструкции внешнего вида останки проведение также невозможно — тем более, что некоторые из умерших патриархов заняла лику святых, и их останки — это святые мощи.
Во-вторых, галереи скульптурные портреты предков — это атрибут личного пространства. Низ на замке, например. Изображения римских пап, кстати, действительно иногда стояли вдоль дворцов и присутственных мест бывшей Папской области. Но это были скульптуры не духовные лидеры, а монархи. Портрет главы государства в голове чиновника — это может быть естественно?
— В публичном пространстве, — считает Елизавета Лихачева, как правило, помещены статуи живых или мертвых правителей, это была одна статуя на площади.
Конечно, античность знала и скульптуры, портрет без сходства. И снова, И в общественных местах. Но что это были скульптуры? Античных богов и героев, это самый настоящий «идолов», которые, как прецедент лучше не говорить.
В традиции русского православия памятники святым и всем духовным особам — что-то новое, можно сказать, началась в XXI веке. Дело в том, что православная церковь, наследующая Византии, вовсе не одобряла скульптурных изображений в храмах. Корни этого — в Никейском canon, появившемся в результате борьбы с идолопоклонничеством. Единственной примечательной традиции церковной скульптуры в России — деревянные скульптуры XVI – XVII века, в основном северные. Главный сюжет этой традиции — «Христос в темнице». Что касается статуй в западном стиле, а затем тот же патриарх Адриан был так против этой традиции является то, что чуть не предал анафеме самый Петр I (что для российской права оспаривать решения главы государства и поплатилось 200-летний упразднением).
Доминировать надо уметь
Есть и еще одна проблема, отмечает Елизавета Лихачева. Каждая скульптура — это вторжение в городскую ткань. В течение длительного времени скульптуры в городе не было вообще, если говорить о европейской культуре. Можно увидеть только на соборы, такие как ювелирные изделия порталов. Только в XV веке, начинается довольно долгий процесс возвращения скульптуры в городском пространстве. Этот процесс закончится тем, что Микеланджело поставил на капитолийской площади памятник Марку Аврелию. С тех пор мы живем с canon в городских скульптур. Она подчеркивает, площадь, придает дополнительные смыслы. Очень важно, что такая скульптура должна быть видна со всех сторон и точек зрения. Это специально рассчитывалось. Памятник — доминанту площади, в противном случае, он никому не нужен.
Так, за последние годы у нас, в Москве появился только два памятника-доминирующей является церетелиевский Петр I и князя Владимира Салавата Щербакова. Остальные памятники последних лет годятся только на роль «малых архитектурных форм». Но проблема в том, что многие из них пытаются претендовать на большее — например, памятник Калашникову. Это полноростовой памятник на большой пьедестал. Или памятник Гермогену в Александровском саду. Но ни того, ни другого просто не видно в пейзаж! Они спрятались, потому что размещены крайне неудачно с точки зрения окружающей среды. И так, Гермоген, например, воспринимается как «всадник» этих самых лошадей, которые ставили на Манежной площади еще Юрий Лужков.
Блоггеры будут рады
Если проект будет воплощен «как обычно», то окажется, хоровод из странных (неизвестные для большинства зрителей) людей в клобуках. Вряд ли их удастся сделать визуально легко узнаваемы. А если нет — то это будет странным взглядом. 16 мужчин, которые стояли спиной к городу, лицом к храму. Спиной к храму — тоже странно, но, по крайней мере, может представить их для защитников веры (защищаемый объект — за спиной). Это просто смешно с точки зрения здравого смысла.
— Я представляю, сколько глумливых фотосессий и рекламы на тему: «Встаньте, дети, встаньте в круг!» появился в сети», — говорит историк искусства. — Может быть, есть и традиции, чтобы прикоснуться к нему «на счастье». Сначала люди побоятся ногтей на руках регалии бронзовые патриархов, а затем, если возможно, постаменты будут малы, а до них дотягиваться.
Вечерняя бюллетень лучше в «МК»: подпишитесь на наш Telegram-канал