Прaзднoвaниe Рoждeствa и Нoвoгo гoдa — трaдициoннo тaинствo, любимoe дeтьми: для взрoслыx, гдe бoльшee знaчeниe мы придaeм рeлигиoзнoй сути прaздникa, a нe нaряжeннoй eлкoй и мaрципaнaм.
Рoдился в 1894 гoду. Aнaстaсия Цвeтaeвa, сeстрa пoэтeссы, пишeт в «Вoспoминaния» o рoждeствeнскoм прaздникe дeтствa: «Дoм был пoлoн шoрoxoв, шeлeстa, зaтaeннoсти зa зaкрытыми двeрями залы – и прислушивания сверху, из детских комнат, к тому, что делается внизу. Предвкушалась уже мамина «панорама» с ее волшебные превращения. Пахнет общества дом, как волны корабль.
Один учебник, в приоткрытую дверь, мы увидели горы тарелок официальных сервизов, перемываемых в преддверии десерт, китайские тарелочки, кристаллический блеск вазы, слышали звон бокалов и рюмок. Носил на большом блюде жаркое из говядины с розовой серединкой (который я ненавидела), черную паюсную икру. Ноздри ловили аромат «дедушкиного» печенье… Ах! Сейчас то же самое!
Самое главное, любимое, что — то страшно: медленно открываю дверь, в лицо нам, летящим по лестнице, парадно одетый, – и над всем, что движется, блестит, пахнет она, снизу укутанная зеленым и золотистым. Запах заглушает запахи мандаринов и восковых свечей. Она лапы бархата, как и Миряна. Ее сейчас зажгут. Она ждет. Подарки еще закрыты. Шары, все еще слабо сверкающие синие, голубые, фиолетовые, золотые бусины и серебряный «дождь» – все ждут… Папа подносит к свече первого матча и начинается Рождество!».
Праздничные фестивали любимое время для детей — в это время в Москве появился в карусели и другие ярмарочные развлечения в дом принес лакомства и игрушки, встречи с которыми ожидают целый год.
Кстати, и подарки до революции, более часто дарили только детям и пожилым до приготовлениями к празднику. Об этом писал и Тэффи (урожденная Мирра Лохвицкая) в одном из своих рассказов: «Рождество в этом году попасть в грустную и заботное. Пришлось, значит, безусловно, елка схлопотать. Написал один секрет, от Мюра и Мерелиза картонажи. Разбирала ночью. Картонажи оказались прямо чудесные: попугаи в золотых клеточках, домики, фонарики, но лучше всего был маленький ангел, с радужными слюдяными, как, весь в золотых блестках. Он висел на резинке, крылышки шевелились. Из чего он был, — не понять. Как и воск. Щеки красные и в руках роза. Я такого чуда никогда не видала. Сам бодрый, румяный и вместе нежной.
Такие ангела спрятать в коробочку, а в дурные дни, когда почтальон приносит гневные письма и лампы горят тускло, и ветер стучит железом на крыше, — вот тогда только позволить себе вынуть его и молча подержать за резиночку и полюбоваться, как сверкают золотые блестки и блеск слюдяные крылышки».
Картонажи — один из самых популярных вариантов для украшения праздничной елки: они представляют собой небольшие изделия из спрессованной бумаги, картона, покрыты в несколько слоев акриловой краской в выбранный цвет. Впервые их начал производить в Дрездене, а позже приобрести товары по самым доступным материалом можно было бы и в нашей стране — заказанные по почте украшения высылали листов с вытисненными деталями, которые должны были сами проходить, а то их в объемные фигурки и бонбоньерки. Функционально — особенно если вспомнить, что производство на фабрике игрушек еще не было поставлено на поток, и потому, что ели речь в начале ХХ века своего рода продолжение праздничного стола.
Пушистые ветки украшают золочеными орехами, конфетами, яблоками, марципановыми поросятами. Об этом свидетельствуют и воспоминания Лидии Чарской («Записки институтки»): «в Середине залы, вся сияя бесчисленными огнями, свечами и дорогие, блестящие драгоценности, стояла большая, доходящая до потолка елка. Золоченые цветы и звезды на вершине ее горели и переливались не хуже свечей.
На темном бархатном фоне зелени красиво выделялись повешенные бонбоньерки, мандарины, яблоки и цветы, сработанные старшими. Под елкой лежали груды ваты, изображающей снежный сугроб. Мне пришло в голову невольное сравнение этой элегантной красавицы елки с тем небольшим деревцом, едва прикрытым дорогих деликатесов, с той деревенскою рождественскою елочкою, с которой мама баловала нас с братом. Детка, все талантливые мама сама клеила и раскрашивала незатейливые картонажи , золотила орехи и шила мешочки для орехов и конфет».
Уютный Рождество и разгульный Новый год
Для современного человека новогодние и рождественские праздники сливаются в один яркий ряд выступает на фоне елки, и только на верующих, россиян вспомнить о разнице между ними и о том смысле. А вот до революции русские были ближе подход, который сегодня мы называем будут европейские: Рождество — уютный религиозный праздник в кругу семьи, а Новый год-повод выйти в свет и шикануть. Это различие проявлялось даже в выборе блюд для праздников.
— Рождество — церковный праздник, а Новый год — светский. Они имеют несколько дней, и в обсуждении и в Москве сначала праздновали Рождество, — объясняет «МК» историк московского быта Алексей Митрофанов. — Это дневной отдых, когда пировать начали после первой звезды. Люди, утомленные пост, рождественской службы и работы, так же не спешат сесть за стол ночью. Только в течение дня, и тогда же разговлялись. И хотя медицина рекомендует выходить из поста постепенно, но до революции, об этом не думает — все самое жирное мясо, калорийность…
Мы начали с пшеничной кутьи с маком, орехами и медом, кстати, называлась «Сочень» (от Рождества), но это название не сохранилось. Обязательным является жирная рыба, жареные гусь и поросенок.
Считалось, что свинья является единственнным, кто хрюкал в яслях в Вифлееме и почесал младенца Иисуса щетиной — для этого его и карают по сей день. Обязательным является ритуал «cookie». В конце концов, конечно, и обжирались и напивались, хотя святой смысл праздника.
По словам историка, в течение нескольких дней москвичи, сколько раз можно расслабиться, и с новыми силами отправиться на рождественский праздник, кстати, уже до революции традиция отмечать не только дома, но и в кабаках.
Рождественский праздник — это то, что было для светской Москвы начала века — это хорошо описано в романе «Доктор живаго»: «С незапамятных времен елки из Свентицких отсортированы по такой модели. В десять, когда разъезжалась детей, зажигали вторую для молодежи и взрослых, и веселились до утра. Более пожилые всю ночь резались в карты в трехстенной помпейской гостиной, которая была продолжением зала и отделялась от него тяжелою плотною занавесью на больших бронзовых кольцах. На рассвете на всей территории сообщества».
— Мы отмечали в ресторанах, например, поехали в «Прагу» или в «Яръ». Новый год связаны с роскошью. Это европейский праздник, то и пошла мода ходить в гости в новогоднюю ночь, — сказал Алексей Митрофанов. — Как и сегодня, все ждали, когда скоро позовут к столу, когда можно пить — некоторые даже стрелки часов при переводе.
Новогоднее шампанское в традиции обсуждения России вошло в обиход после войны 1812 года, народ так весело замки пробки. В самом деле, она заняла место кислый суп — сильно газированные напитки, мед, солодовый лимонад.
Многие избегают птицы на столе считалось, что счастье из дома улететь. Предпочитает свинину. Который был не в состоянии достать фруктов, этот молодец, но это очень дорого…
Льва Кассиля в «Кондуите и Швамбрании», ссылаясь на переживания главного героя из-за того, что на «взрослую» елку его не взяли: «Кончался 1916 год, ходить на праздники. В настоящее время на 31 декабря. В ночь наши родители ушли встречать Новый год с друзьями. Моя мама, прежде чем отправиться, долго говорил нам, что «Новый год — это совсем не детский праздник, и вы должны лечь спать в десять часов, как всегда».
Кстати, родители до сих пор и очень повезло, что 31 декабря 1916 года. было куда поехать отдохнуть. Теперь Росстата, и ОПРОСЫ почти каждый день шокируют нас в цифрах: сколько человек будет брать кредит-большой стол, новый год, сколько вообще будет отказаться от праздника, – так и сто лет назад, остро стоит вопрос, где раздобыть дерева, календари и, как рождественский гусь.
Гаданье стало накладным
Века назад празднование Рождества и Нового года для наших соотечественников было серьезно омрачено продовольственный дефицит, сопровождавшим Первой мировой войны, а затем революции. В декабре 1916 года в московской прессе стали появляться карикатуры и фельетоны, посвященные сложность создания праздничной пищи на голодный год (дополненный, кстати, сухой закон!).
До начала Первой мировой рождественские праздники, связанные с распространением, описанные, например, Шмелевым в «Лете господнем»: «ты Увидишь, что замороженные свиней подвозят, — скоро и Рождество. Шесть недель постились, ели рыбу. Кто богаче — белугу, осетрину, судачка, наважку; победней — селедку, сомовину, леща…
У нас, в России, всякой рыбы много. Но на Рождество — свинину, все. В мясных, иногда до потолка навалят, как бревна, — мороженые свиньи. Окорока обрублены, к засолу. Так и лежат, рядами, — разводы розовые видно, снегом запорошило. И растянуть инструментов — до Рождества. Заставляют свинину, поросят, гусей, индюшек, — «пылкого морозу». Рябчик идет, сибирский, anna-глухарь… Знаешь — рябчик? Пестренький такой, рябой… — ну, рябчик!».
В 1916 году и также на повестке дня, в корне изменилась — местных журналов врагов опубликовал карикатуры на «праздничные» столы, сервированные производственных карте и другие гуси. Рождественское шествие не менее, по данным того же карикатурам в прессе, являло собой тех самых свиней, курей, гусей и даже кусов масла и сыра — с транспарантами, сообщающими об их стоимости.
«Как я хотел бы беднейшего населения моей родины организовать необозримой стоит елка и увесить большие картонажами: одна — с ветчиной ветчина, в другом — 10 фунтов мяса, в третьем — пуд муки, в четвертом — курицу…», – пишет обозреватель газеты «Moscow times» журналист, намечая свои «рождественские туры».
«В первую очередь — посещение мясоторговцу Пуду Пудычу Оковалкову. Будет появляться в качесвте постоянного покупателя в магазин. Разговор запланирован на темы, о расстройстве транспорта, для захвата мяса на месте, безнадежности положения москва мясоторговцев. В заключительной части визита собранные по настоянию жены жалобное заявление на отпуск с заднего крыльца, по крайней мере, три фунтиков мясо…».
Далее в списке — дровяник (с мольбой отпустить дрова с рассрочка платежа) и консьерж. дом (для финала центральной и духовка).
Вот так это и происходит — только для тепла. На елках, без символов праздника, оставалось только мечтать. В последнем дореволюционном декабря цена на зеленую красавицу достигает до 20 рублей (а это цена за трех гусей или несколько жирных индюков!), кроме того, и красивой ее назвать трудно…
«Но все-таки их купить. Вы должны доставить удовольствие ребятишкам. Но дерево немного. Вы должны по-праздничному украсить. Вы должны заботиться о свечи, картонажах, серебряный дождь и золотые орехи. Ничего из этого не было рынка. Какие картонажи, если простой бумаги кусается?», – сообщил газете «Московский листок».
Кстати, дефицит в предновогодние дни оказалась и знакомая вещь, как настольные календари — в магазине Суворина цены выросли до 1,75.., а плохое качество календарей, издание Сытина — на 75 центов. Ну что же подарить в небогатое время, если не календарик?
Вынужденная экономия привела к тому, что под запретом были даже любимые москвичами праздничные развлечения — святочные гадания: оказалось, что девушки, не ни один доступный способ заглянуть в лицо судьбе. Приняты гадания — выбрасывания за ворота башмачка, сжигать бумаги и таяния воска, оказалось неприемлемым пути.
«В конце концов, это когда так спрашивает? Когда обувь на несколько руль стоит или много-много рубль-полтора. Пропадет, не жалко. Но возможно ли, чтобы бросать обувь за дверь, когда пара их стоит 35 евро, а если на десяток кнопок, а то и на все 50 рублей. Да, и за эту цену, чтобы достать их довольно трудно. В конце концов, если у вас есть дверь, кто-то, кто по крайней мере один башмак схватит, то выйдет на 25 рублей потери. Два — 50!
— Немыслимо! — сказал папа. — Я положительно запрещаю гадать на башмаках. Это настолько чистое разоренье.
Пришлось отказаться.
— Ну, что ж, будет кормить курицу счетным зерном, — вздохнула девушка.
— Счетным зерном? — гневно вступилась старая няня. — Теперь на счет семян плотный. Не гречневых зерновых культур в Москве, днем, огнем их не найти. А если когда объявятся, часа три в очереди стоять должны lars зерна, чтобы получить. И думать не смейте! Макового зерна для курицы не даст», — описывает фельетонист в «Московский листок» новые реалии.
Также категорически запретил строгий отец сжечь бумаги: баловство это — перевод материала на гадания, если вы можете использовать его для растопки.
Так что «дух праздника» в воздухе, почти, что не очень важное — не до того оказалось. А уже в конце 1917 года. москвичи — при том же дефицит – затронуты: признана жизнь может так сильно измениться всего за год?
«В неверии, в последний день 1917 года, смотришь на календарь и удивляешься: как мало движения, так как много опыта! Разве после окончания Романовых прошло только три дня, а не лет? Или это шутка календарь и вместо этого в 1917 году человек должен прочитать 2017 году?», – пишет журналист «Московских ведомостей».