фoтo: Eлeнa Свeтлoвa
Дмитрий Стaрoжил: «Прoтив вoли мы никoгo нe дeржим!»
Oнa, кaк и другиe житeли Дoмa (имeннo тaк, с зaглaвнoй буквы, прeпoдaвaтeлeй и выпускникoв нaзывaeтся цeнтр), пришлa в клинику, нe дoбрoвoльнo. Нa прoтяжeнии всex лeт сущeствoвaния цeнтрa, скaжeт мнe пoтoм eгo дирeктoр дмитрий Стaрoжил, вoт пoмню тoлькo oдин случaй, кoгдa пoдрoстoк гoтoв пoйти здeсь, xoтя xoдьбы oт дaлeкoгo Трoицк, тoлькo для тoгo, чтoбы принимaть тoлькo для oтдыxa.
Пoлину привeзлa мaмa. Прoстo пoстaвил дoчь жeсткoe услoвиe: eсли oнa нe сoглaсится, будeт пoдaнo зaявлeниe в пoлицию нa чeлoвeкa, Пoлинa и дeвoчкa, кoтoрый eй дaл нaркoтики.
— Для мeня пeрвoe врeмя тoлькo этo и дeржaлo. Xoтя в жизни всe плoxo. Из дoмa ушeл, я испoльзoвaл нaркoтики: гaшиш, aмфeтaмины, кoкaин, пилa, встрeчaлaсь с пaрнeм, кoтoрый был нa 28 лeт. Пeрeexaлa бaбушкa. Уeзжaлa утрoм, приeзжaлa вeчeрoм, врaлa, чтo учусь в кoллeджe, зa кoтoрыe рoдитeли плaтят. Oднaжды в пoрывe пьянoй oткрoвeннoсти признaлся мaмe, чтo я сижу нa нaркoтикax. Oнa нaчинaeтся трeвoгa.
Цeнтр рaссчитaн максимум на 25 человек. По словам директора, это: советский преподаватель Антон Макаренко, воссозданная в ее нынешнем виде. Вид на терапевтическое сообщество.
Сюда попадают подростки в возрасте от 14 до 18 лет, которые, как правило, ведут уличный образ жизни, и на этом фоне, употребляют наркотики. Девочки, как правило, больше, чем мальчиков.
— Трудность работы в том, что этих людей много, и никто не знает, что с ними делать, — говорит Дмитрий Старожил. — Они живут в свое удовольствие и не скрывают этого. Рано или поздно они вступают в конфликт с законом, но суды часто оправдывают подростков или дают условные сроки. И ребята знают, что ничего не будет. Суды могут направлять их в социально-реабилитационных центров, но в КПК такая возможность не предусмотрена. Иногда подключается комиссия по делам несовершеннолетних. Есть случаи, когда подросток находится в стадии расследования, и его рекомендуют пройти у нас реабилитацию.
Но в первую очередь центр должен исходить от родителей, потому что, по стойкому убеждению директора, взрослый человек должен начать с себя, если они хотят, чтобы вернуться кризис в семье.
— Я сам многодетный отец, у меня пять, — говорит мой собеседник. — Никогда не бьет детей и не повышать на них голоса, но я слово не расходилось с чем-то. Взрослые часто говорят одно, а делают другое. Это плохой пример. Большинство родителей детей с зависимостью, почему-то считают, что у них все хорошо. Думают примерно так: вот, мы привели своего ребенка, сделайте что-нибудь! Но если этот ребенок вернется туда, где не было изменений, все начнется заново.
Замотивировать подростка, так что он согласился принять все суровые ограничения, принятые в центре, довольно трудно. Иногда это занимает до двух месяцев. А держать кого-то против воли здесь не имеют права. Это не закрытое учреждение, не спецшкола для трудных подростков. Так что очереди здесь нет, хотя это центр города и здесь все бесплатно.
Директор вспоминает, как один коллега из Калифорнии, задал ему вопрос: «Сколько детей вынуждены суде?». Ответы: «Ни одного!». Немая сцена. Американка не могла понять, почему парни на самом деле добровольно согласиться выставить себя «в тюрьме» с постоянным контролем.
Телефона нет, Интернета нет, связи с друзьями тоже не было, даже моя мама может позвонить раз в неделю, и только на десять минут. И номер набирает, кто-то из более старших детей и весь разговор идет в непосредственной близости. Родителям не рекомендуется на первое время, чтобы посетить своих детей, хотя формального запрета не существует.
Со стороны этой новой жизни похоже на испытание на выносливость. Был один случай, когда жители окрестных домов даже писали жалобы ребенка омбудсмену, насмотревшись на то, как люди преодолевали во дворе препятствия, проходя курс молодого бойца.
Тот, кто прижился, ничего не жалуется. Для некоторых это единственное место, где их пусть очень по-своему, но по-прежнему любят и уважают, где они получили ощущение семьи. Кстати, почти все парни называют своих учителей по имени и на «ты», потому что и они сами прошли через подобную программу. С ними всегда можно пообниматься, если вы хотите тепла.
В Доме есть свой сильный иерархии. Когда появляется новый, к нему прилагается «большой брат» или «старшая сестра», которые будут нести за него ответственность, вплоть до мельчайших деталей. Только через некоторое время, начинает отвечать за себя и стать полноправным жителем. В дальнейшем сфера ответственности расширяется.
Полина чувствует себя хозяйкой. Она устраивает мне небольшую экскурсию. По дороге я вижу витрины с находками времен Великой Отечественной. Полина говорит, как в последний раз они пошли на раскопки: «Нашли в братской могиле под Калугой, а там более 90 человек — солдат. Кости перемывали, а 22 июня будет перезахоронение».
Мы идем мимо класса, где девятиклассники занимаются с учителем по skype. Кстати, с КОЛЛЕКТИВНЫМ, здесь нет никаких проблем, потому что урок не может прийти неподготовленным — это считается серьезным нарушением порядка.
Глядя на просторной спальни девушки, похожей на хороший молодежный хостел. Затем Полин приводит меня в Лазурную комнату.
— Это сердце нашего дома, здесь висят наши знаки, — торжественно сказал мне девушка, и я чувствую, как важно для нее вся эта символика. Те, кто еще на первом этапе реабилитации, пальто с новых росточком, затем появляются листья, цветы и, наконец, яблоки, в качестве выпускников.
Мне на глаза попадается деревянной табличкой с надписью «Я хитрожопый продуман».
— Один из наших форматов, — объясняет Полина. — Например, что этот мальчик постоянно хитрил, выкручивался. Вот и ходил с такой пластины, пока не остановился. На самом деле это крайний метод. Например, у нас есть формат «корона». Одна высокомерная девушка так и носил корону. К нему обращаются «ваше высочество». У меня тоже были разные форматы. Это делается для того, чтобы от себя тошнить начало. Я пришел сюда многие представления, лицемерная. Все улыбнулась, а в журнале пишет «недопсихологи», «недодетки». Мне понравился этот образ наркоманки, снежная королева с синяками под глазами. Казалось, что это так здорово, а потом стало страшно.
Стало страшно, когда Полину заставить взглянуть на себя другими глазами. Процессы доставания со дна напоминают технологий в некоторых школах личностного роста, эти же «Фиолетовые», где человек погружен ниже плинтуса, голова в облаках. Дмитрий Старожил, в свое время также посещал и вел эти тренинги.
Расспрашиваю Полину нюансы.
— Это конфиденциально! Суть в том, что ребята-консультанты показали со стороны, как ты себя вел раньше, — продолжает она. — Конечно, они немного утрируют, что показывает, какую боль ты причинял родителям. Это разрушает мозг, но при этом показывает искренние чувства. В процессе обсуждения личности все ребята, в свою очередь, сказать, что они в вас не нравится.
Затем начинается так называемая чистка печальных событий, обид, детских травм — так учиться принимать себя. Кульминации эта тенденция превращается в процесс, который называется «Я виновен», когда выпускник выходит на весь Дом, консультантами и родителями, и рассказывает о вещах, которые ему по-настоящему стыдно.
И Полина оказалась не сразу. В ее искренность сначала вообще не поверили. Даже моя мама сидела, вся в слезах и говорила: «Я не знаю, что делать. Ты семь месяцев здесь, но ничего не меняется. Не чувствуете стыда!». Только с третьей попытки девушка оказалась настолько убедительно, что мать потрясенно признался, что впервые увидел, что это не театр, а правда. В процессе «Снова вместе» подростки участвуют вместе с родителями. Учатся не обманывать друг друга и говорить напрямую, что им было больно и обидно.
…На стене расписание. В 7.45 подъем, сбор, завтрак, потом в школу, обед и подготовка Книги — это основной процесс в Доме.
— Мы на него смотрим свои ошибки, — объясняет мне Наталья. — Если кто-то начинает неправильно себя вести, мы его записали в Книгу. Ответить на три вопроса: что произошло, в чем ваша ошибка и каковы причины.
Кто-то скажет, что запись-это обыкновенный донос. На самом деле есть одно важное отличие: донос всегда является анонимным, а запись пишется в присутствии нарушителя. Если просматривать кондуит, похожий на амбарную книгу, ничего особенно предосудительного, на мой взгляд, не обнаружишь. Кто-то плохо помыл посуду, кто-то спорить с руководителем творческого блока, кто-то вел себя высокомерно, кто-то не выполнил домашнее задание, кто-то кокетничал. Но здесь ко всему относятся чрезвычайно серьезно — наркоманам нельзя давать поблажки. До Нового года записи понимали несколько часов. Каждый вечер старшие ребята обсуждали, как прошел день, и создают педагогические планы на завтра.
фото: Елена Светлова
Дожить до тридцати, но на полной скорости!
За нарушение правил могут и отчислить. Под строгий запрет на употребление наркотиков, применение физической силы, это воровство. Как какой-то подросток выгнали за то, что он варится сразу три пакетика чая, я думаю, что это чифирь…
Хотя в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет — время первой любви, но нежные чувства, а еще-секс во дворе в центре тоже вне закона.
— Это нарушение правил, — с лица директора, сразу же выходит с улыбкой. — После того, как что-то появляется между парнем и девушкой, сразу же включает в себя формат необщения, возможен перевод в дом для пожилых в Стране живых. (Программа социальной реабилитации и адаптации наркозависимой молодежи от 18 до 35 лет с множеством центров в России. — Д. В.) Это Даша любит кокетничать и не скрывает этого: «Я по-другому не могу». Недавно целый час, ее поведение понимаю. Здесь все замечает: и игривые взгляды и слова. Во-первых, предупредили, что Дом не место для влюбленности. Или придется расстаться, или уйти.
Он объясняет мне причины такой нетерпимости к тому, что для наркоманов, любовь — это какой-то способ потребления, вариант кражи. Потому что они весь мир наоборот.
— Вчера ему нужен был препарат для квалификации, как сегодня, когда ему тяжело, он используется для этой любви. Чувство к другому человеку — это желание инвестировать, а не потреблять. В конце концов, они приходят к нам эгоцентристами, все только для себя, а мы учим их получать удовольствие от альтруистических поступков, принять и полюбить окружающий мир. А для этого нужно сначала понять, принять и полюбить себя.
…Игорь был похож на студента-отличника. С удивлением узнаю, что это тот самый «хитрожопый продуман». Он был на 17, чтобы в норму попали несколько месяцев назад. В 15 лет попробовал гашиш.
Спросить Игоря, не унизительно ли ему было целый месяц ходить с деревянной табличкой на шее.
— Может быть, немного унизительно, — соглашается он. — Но, в конце концов, это истина для вас. Я знал это всегда, но не хотела принять. У меня и другие форматы: «Я трус» или «Я съезжаю», т.это. я ухожу от ответственности. Тебе показывают твои недостатки, и волей-неволей становится неудобно.
— Чтобы ее снять, ты должен измениться, — вступает в разговор директор. — Так много форматов, как Полина, не было никого. А теперь она здесь хозяйка. Однажды ей пришлось целый месяц, чтобы сохранить молчание. Если пластины не работает или подросток отказывается носить его, вы должны искать другие формы. Очень нам помогают консультанты, этих самых значимых взрослых, которые готовы идти на подростков, потому что им доверяют.
Деннис уже семь лет работает в «Возрождение» консультант. За плечами профиль образования, психолог и… длительный стаж героинового наркомана. Прошел программу реабилитации для взрослых и я решил, чтобы спасти подростков. В центре принято полагаться на свои. Наркоманский период Дениз не хочет вспоминать, потому что потерял то все: не осталось друзей, оказались далеко от родителей. Сейчас у него все в порядке: работа, семья, ребенок.
Изменения происходят только после шести месяцев жизни на Макаренко. С удивлением слышу, что он воспитанный и умный, как Иван поднял руку на мою мать.
Милая девушка не только сама употребляла наркотики, но и подсаживала друзей, подруга один раз чуть не погиб.
— Я использовал вместе с матерью-наркоманкой. Только здесь я увидел темную часть природы, — говорит директор. — Беспринципная, холодная. А недавно бабушка упала в ноги просить прощения. С другой мамы, в прошлом врача, заведующего отделением одной из московских больниц. Спилась. Дочь мне нравилось, буквально выколачивала деньги на лекарства. И у нас не было времени, чтобы стать дежурной, как начало все более жестоко, чтобы построить. А затем ее прорвало — научилась прощать себя и других. Заметила, что его здесь любят, с ней считаются, она нужна кому-то.
Читайте на сайте «Возрождение» родительские откровения и был поражен их похожести. Еще вчера был хорошим ребенком, а сегодня как подменили — в жизни появились наркотики. Кроме того, не надо думать, что это происходит с детьми только из асоциальных семей. Недавно для реабилитации-это молодой пианист из Гнесинского училища. Один раз я попытался специи, и понеслось…
фото: Елена Светлова
Жизнь режима.
«…Наша история начинается, когда ребенок в 15 лет — он начал употреблять наркотики… Поведение стало недостаточно, он прогуливал школу, не ночевал дома, грубил и хэмилл… Наступило полное равнодушие ко всему. Через некоторое время сделали тест в наркодиспансере, который оказался положительным. Мы были в шоке и растерянности, потому что с этой проблемой мы сталкиваемся впервые».
«…Никогда не думал, что мой единственный ребенок, росший под присмотром матери, отца, бабушки, получавший постоянную заботу и внимание, воспитывающийся в нормальной семье, станет потреблять алкоголь и наркотики. Я думал, что это произойдет в нашей семье, не может, что это где-то очень далеко и нас не коснется. Но коснулся! Да, еще как! Из послушной девочки, которая постоянно цеплялась к моей матери и ждал ее, был нежный, деликатный, просила посидеть с ней, когда ложитесь спать, целовала и говорила, что очень любит и не представляет себе, как можно жить без матери, превратился в совершенно другого ребенка. А ей всего 13 лет…»
«…Дочь все больше и больше времени стала проводить на улице, прогуливать школу, заперся в своей комнате, почти перестала общаться с близкими людьми, грубила, может оскорбить, кричать, позволяла словам мэтта, все говорят о высоких нотах, или вообще не реагировала и не отвечала. Стал курить, пить, пришла домой с бутылкой пива (1,5 л) и вечером ее выпивала. До школы можно пить алкогольный коктейль. Приходя домой в состоянии сильного алкогольного опьянения, с расширенными зрачками, может сидеть на краю балкона, свесив ноги на улицу, грозилась спрыгнуть».
«…Сильно изменен внешний вид: одежду носил грязную, мятую. Она по-прежнему. Куча проколов на теле: все, уши, брови, нос, язык, губы, руки, живот. Все прокалывала сама, без анестезии, под влиянием алкоголя и наркотиков. Может, чтобы не спать дома. Постоянно просит деньги под разными предлогами, врала. Все это произошло очень быстро, и, когда все мы серьезно стали бороться с ней, поняли, что ничего мы не можем. А обращения в различные учреждения: полиция, наркологический и психоневрологический диспансеры, медицинские центры — результатов не давали. Она не хотела общаться с психологами, они идут на врачей, лекарства. Беспокойство о состоянии его здоровья не было. Она достаточно живут до 30 лет, но «по-полной».
— Бывает, что после двух недель, подросток заявил, что больше не хочет здесь оставаться, — признает директор. — Сообщаем родителям, чтобы приехали и помещает его в изолятор. Это просто комната с двумя кроватями и тумбочками. Многие уже три часа назад спросил. Кто-то несколько дней размышлений нужно, чтобы принять решение остаться. А кому-то не остановишь ничего.
Сказать, что все ребята, которые прошли ступени в этом чистилище, навсегда избавиться от наркотиков, было бы большим преувеличением. Таких 62% — не так плохо, если сравнить с результатами наркологических клиник, где показатели ниже в полтора раза. Есть и еще один тип, «медалисты» — выпускники, предметом особой гордости «Возрождение». Эти десять процентов, не больше. Но многие подростки, которые так и не смог принять жесткие практики перевоспитания на Макаренко.
— Вот у нас недавно девушка побрилась наголо, — не скрывает Дмитрий Старожил. — Я против: «Люб, ты действительно решила это сделать?» Она сказала: «Если я сбрею волосы, мне будет гораздо сложнее, чем закрыть за собой дверь». Я узнал, что в зрелом Дома девушки был такой опыт, чтобы удержать. Папа со слезами умолял Любу остаться. Сколько мы с ней пережили! Пока она была здесь, не было мамы. Старший брат умер от наркотиков. Но она все-таки ушла. Выбрал наркотики…
А вот Оксана, наоборот, изо всех сил цеплялась за то, чтобы остаться в центре. Месяц после того, как девушка попала в клинику, прилетела мама: «я люблю тебя отсюда забираю!». Оказывается, что при ней удаляется на социальные пособия, которое женщина получала для дочери, и для питья становится, что. Оксана отрезала: «Я не пойду». И я не пошел.
«Даш, будет принимать «младшая сестра»? — директор обнимает за плечи улыбающуюся девушку. — Сейчас привезут девушку, мастера спорта по синхронному плаванию».
В комнате становится тихо. Еще одна жизнь, как маятник, подвешенный на. Где качели?